Дороти Сейерс - Шагающий каприз [Striding Folly] (3 рассказа)
— Там должны быть обе, — сказал мистер Меллилоу. — Он использовал две белые ладьи в эндшпиле. Он ими поставил мне мат… Я помню…
Он помнил слишком хорошо. Сон и двойной зáмок, надвигающийся, чтобы его сокрушить. Он наблюдал, как суперинтендант роется в кармане и внезапно понял, что узнал имя того ужаса, который появлялся из черного леса.
Суперинтендант поставил на стол белую ладью, которая лежала рядом с трупом в Капризе. Цвет, высота и вес совпадали с ладьёй на доске.
— Стонтоновский набор, — сказал начальник полиции, — теперь все в сборе.
Но суперинтендант, стоя спиной к французскому окну, наблюдал за посеревшим лицом мистера Меллилоу.
— Он, должно быть, положил её в карман, — сказал мистер Меллилоу. — Он убирал фигуры после игры.
— Но он не мог донести её в Каприз, — сказал суперинтендант, — и не мог совершить убийство, по вашим же словам.
— Действительно, разве невозможно, что вы принесли её в Каприз самостоятельно, — спросил начальник полиции, — и уронили там, когда нашли тело?
— Джентльмен сказал, что видел, как Мозес убрал все, — сказал суперинтендант.
Теперь они оба смотрели на него. Мистер Меллилоу сжал голову в руках. Его лоб взмок. «Сейчас что-то произойдёт», — подумал он.
Как раскат грома раздался удар в окно, суперинтендант от неожиданности даже подпрыгнул.
— Боже мой, милорд! — с укоризной сказал он, открывая окно и впуская в комнату порыв свежего воздуха. — Как вы меня напугали!
Мистер Меллилоу широко открыл рот. Кто бы это мог быть? Его мозг уже не мог работать, как следует. Это, конечно же, друг начальника полиции, который исчез куда-то во время беседы. Как мост в его сне. Исчезнувший. Сошедший с картины.
— Игра «собираем и анализируем», — сказал друг начальника полиции. — Очень похоже на шахматы. Люди проходят прямо на веранду, и никто их не замечает. Даже средь бела дня. Скажите мне, мистер Меллилоу, что заставило вас подняться вчера вечером к Капризу?
Мистер Меллилоу колебался. Это было тем пунктом в его истории, который он не пытался объяснить. Вчерашний мистер Мозес выглядел очень малоправдоподобным, а сон о галошах показался бы уж совсем невероятным.
— Ну-ка, — сказал друг начальника полиции, полируя монокль носовым платком и возвращая его на место, сильно приподняв бровь. — В чём там было дело? Женщина, женщина, прекрасная женщина? Встретимся при лунном свете и всякое такое?
— Нет, конечно, — с негодованием сказал мистер Меллилоу. — Я хотел глотнуть свежего воздуха. — Он неуверенно остановился. Было что-то в ребячески-глупом выражении лица собеседника, что убеждало опрометчиво рассказать правду. — У меня был сон, — сказал он.
Суперинтендант вытянул ноги, а начальник полиции неудобно положил одну ногу на другую.
— Предупреждён Богом во сне, — неожиданно сказал человек с моноклем. — Что вам снилось? — Он посмотрел на мистера Меллилоу. — Шахматы?
— Два движущихся замка, — сказал мистер Меллилоу, — и труп чёрной вороны.
— Симпатичная мешанина из поставленной с ног на голову символики, — сказал тот, другой. — Труп чёрной вороны становится мертвецом с белой ладьёй.
— Но она появилась потом, — сказал начальник полиции.
— Так же как и эндшпиль с этими двумя ладьями, — сказал мистер Меллилоу.
— Память нашего друга работает в двух направлениях, — сказал человек с моноклем, — как у Белой Королевы.[2] Она, между прочим, могла верить сразу в шесть невозможных вещей перед завтраком. И я могу. Итак, фараон, рассказывайте ваш сон.[3]
— Время уходит, Уимзи, — сказал начальник полиции.
— Пусть себе уходит, — парировал тот, — ибо, как говорил один великий шахматист, оно помогает лучше, чем доводы.
— Что это за игрок? — спросил мистер Меллилоу.
— Леди, — сказал Уимзи, — которая играла живыми людьми и ставила мат королям, Римским папам и императорам.[4]
— О, — сказал мистер Меллилоу. — Хорошо, — и он изложил историю с самого начала, не делая тайны из своего недовольства Кричем и воображаемого кошмара из шагающих электрических опор. — Я думаю, — сказал он, — именно это и отразилось во сне. — И он продолжил свой рассказ о галошах, мосте, движущихся башнях и смерти на лестнице в Капризе.
— Чертовски удачный у вас сон, — сказал Уимзи. — Но теперь я понимаю, почему они выбрали вас. Смотрите, всё ясно как Божий день! Если бы у вас не было никакого сна, если бы убийца смог возвратиться позже и вернуть ваши галоши, если бы кто-нибудь другой нашёл тело утром с шахматной ладьёй рядом и с вашими следами, ведущими из дома и назад домой, это был бы для вас мат в один ход. Нужно искать двух мужчин, суперинтендант. Один из них — кто-то из домашних Крича, поскольку он знал, что Крич проходил каждую среду через ворота, чтобы играть в шахматы с вами, Меллилоу, и он знал, что шахматные фигуры Крича и ваши были из одинаковых наборов. Другим был незнакомец — вероятно человек, которого Крич ожидал тем вечером, хотя и без твёрдой уверенности. Один подстерег Крича и задушил его около ворот, когда тот подошёл, взял ваши галоши с веранды и перенёс тело в Каприз. А другой прибыл сюда скрытно, чтобы удерживать вас за игрой и дать вам алиби, которому никто не поверит. У одного человека сильные руки и крепкая спина — крепкий, коренастый человек со ступнями не больше ваших. Другой — крупный человек с запоминающимися глазами, вероятно чисто выбритый, и блестяще играет в шахматы. Найдите среди врагов Крича двух таких мужчин и спросите их, где они были между восемью часами и десятью тридцатью вчера вечером.
— Почему душитель не возвратил галоши? — спросил начальник полиции.
— А! — сказал Уимзи, — его план где-то пошёл наперекосяк. Я думаю, что он был в Капризе, ожидая, когда в доме погаснет свет. Он полагал, что будет слишком рискованно второй раз пройти на веранду, пока мистер Меллилоу бодрствует.
— Вы имеете в виду, — спросил мистер Меллилоу, — что он был там в Капризе, наблюдая за мной, когда я пробирался по этой чёрной лестнице?
— Возможно и был, — сказал Уимзи. — Но вероятно, когда он увидел, что вы идёте по склону, то понял, что всё идёт не так как надо, и сбежал в противоположном направлении к верхней дороге, которая проходит позади Каприза. Мистер Мозес, конечно же, ушёл дорогой, которая проходит мимо дверей мистера Меллилоу, и избавился от маскарада в ближайшем удобном месте.
— Это всё очень хорошо, милорд, — сказал суперинтендант, — но где доказательства всего этого?
— Повсюду, — сказал Уимзи. — Пойдите и вновь осмотрите следы. Есть ряд идущих от дома, в галошах, глубокие с коротким шагом, оставленные, когда несли тело. Ещё один оставлен позже, в ботинках, — это следы мистера Меллилоу, идущего в Каприз. А третий набор — это вновь мистер Меллилоу, который возвращается: следы очень быстро бегущего человека. Два от дома и только один к дому. Где же человек, который вышел, но не вернулся?
